«Правда» публикует фрагменты книги Виктора Афинова «Сталин в Великой Отечественной войне. Главнокомандующий в объективе Генерального штаба». Автор — полковник в отставке, ветеран военной разведки, сценарист, автор советских документальных фильмов «Кто угрожает миру», «Спираль. Звёздные войны», «Угроза Европе — угроза миру». В предложенном вниманию читателей цикле речь идёт о событиях, которым в эти дни исполняется восемьдесят лет, — последних предвоенных днях и начале Великой Отечественной.

ГКО начинает работу

Поприще И.В. Сталина в период трудного начала Великой Отечественной войны и стремительной потери наших западных территорий далеко не исчерпывалось управлением Вооружёнными Силами на фронтах. Предстояло мобилизовать силы «страны огромной», готовой «на смертный бой», чтобы срочно нивелировать объективное военное превосходство вермахта, умевшего на тот момент воевать куда лучше Красной Армии. Ответственность за всё это нёс Государственный Комитет Обороны СССР.

Созданный 30 июня 1941 года совместным постановлением всех центральных государственных органов СССР, ГКО стал ответственным за превращение страны в «военный лагерь». Постановление сосредоточило в этом органе всю полноту власти в государстве, включая постановку военно-политических задач перед Верховным Главнокомандованием и в целом перед Вооружёнными Силами СССР с требованием их непрерывного совершенствования. Председателем ГКО утверждается И.В. Сталин, его заместителем — В.М. Молотов, членами Комитета — К.Е. Ворошилов, Л.П. Берия, Г.М. Маленков, позднее — Н.А. Булганин, Н.А. Вознесенский, Л.М. Каганович, А.И. Микоян. Конкретными вопросами производства вооружения и боеприпасов занимался Вознесенский, танков — Молотов, самолётов и авиационных двигателей — Маленков. Продовольствие, горючее, вещевое имущество оказались в ведении Микояна, железнодорожные перевозки — Кагановича. Комитет согласовывал запросы фронта и возможности промышленного военного производства.

Присоединяюсь к мнению современного историка Ярослава Бутакова, который дал следующую характеристику эпохе той войны, которую часто называют тотальной: «Вторая мировая в значительно большей степени, чем любая из прежних войн, была войной на истощение, исход которой зависел в первую очередь не от талантов военачальников, а от эффективного использования ресурсов воюющих сторон. В эпоху массовых национальных армий, которая началась в Европе с конца XIX века, решающее значение приобретает отлаженная работа экономического и политического механизма страны. В таких условиях просто нет возможности проявиться каким-то особым дарованиям полководца. Свойства великого тактика в полевом сражении, которыми когда-то отличались Наполеон и другие известные полководцы, теперь вряд ли могли проявиться на уровне более высоком, чем командир дивизии, а то и полка. На более высоких ступенях от военачальника требовались прежде всего способности организатора».

О масштабах деятельности ГКО можно судить хотя бы по следующему факту: за 1626 дней своего существования Комитет принял 9971 постановление. И решения около двух третей из них тем или иным образом относились к вопросам экономики и организации военного производства.

В ходе обсуждения проблем Председатель ГКО И.В. Сталин получал необходимые справки и устные предложения от аппарата Совнаркома, Госплана и соответствующих ведомств. Затем снова в узком компетентном кругу рассматривались возможные варианты и принимался оптимальный. Уполномоченные ГКО несли всю полноту ответственности по законам военного времени за практическое проведение каждого принятого решения в жизнь.

Подавляющее большинство исполнителей постановлений ГКО и людей, непосредственно причастных к ним, единодушны: то было суровое, крайне трудное, но героическое время, отданное самому святому делу — защите социалистической Родины. Все они считали, что какими бы жестокими ни были по срокам, технологическому исполнению или военным соображениям решения ГКО, выполнение их являлось непреложным законом, ибо люди знали: каждая строка постановления этого высшего военно-политического органа власти военного времени ведёт к одной цели — победе над врагом.

Как отмечал в воспоминаниях маршал А.М. Василевский, «Сталину были присущи большие организаторские способности. Он сам много работал, но и умел заставить работать в полную меру сил других, выжать из них всё, что они могли дать». В течение суток Сталин принимал сотни решений и постановлений, многие из которых имели долговременный характер, были связаны с различными аспектами вооружённой борьбы, включая огромную работу тыла. Приходится только удивляться тому, как мог один человек всем этим руководить! В какой-то мере ответ на этот вопрос можно найти в описании А.М. Василевским коллективного метода работы Иосифа Виссарионовича:

«И.В. Сталин обладал не только огромным природным умом, но и удивительно большими познаниями. Его способность аналитически мыслить приходилось наблюдать во время заседаний Политбюро ЦК партии, Государственного Комитета Обороны и при постоянной работе в Ставке. Он неторопливо, чуть сутулясь, прохаживается, внимательно слушает выступающих, иногда задаёт вопросы, подаёт реплики. А когда кончится обсуждение, чётко сформулирует выводы, подводит итог. Его заключения являлись немногословными, но глубокими по содержанию и, как правило, ложились в основу постановлений ЦК партии или ГКО, а также директив или приказов Верховного Главнокомандующего. Но бывало, что кто-то по указанию Сталина прямо на заседании готовит проект. Сталин подойдёт, прочитает написанное, иногда внесёт поправки, а если проект не удовлетворяет, сам продиктует его новый вариант. Подобная практика существовала и в Ставке. Если во время обсуждения вопроса возникала необходимость, Сталин предлагал кому-либо, в том числе и мне, готовить директиву. Написанная от руки, она тут же подписывалась Сталиным или как Верховным Главнокомандующим, или как Наркомом обороны, и её немедленно несли на шифр и телеграф для передачи в войска».

Более срочной, чем подход к организации непосредственно отражения германской агрессии, в начале войны была масса неотложных материальных проблем вооружённой борьбы. Так, например, ещё до образования ГКО 25 июня 1941 года непосредственно Политбюро ЦК ВКП(б) само приняло срочное решение об увеличении выпуска тяжёлых и средних танков, и тут же — о переброске авиазаводов из прифронтовой полосы в тыловые районы страны. А в сентябре 1941-го ГКО уже утвердил первую модернизационную программу выпуска самолётов и авиамоторов. В промышленности на военное производство переводилось почти всё машиностроение. На его предприятиях налаживался выпуск танковых корпусов, миномётов, снарядов, мин и авиабомб.

Красноречивый факт: уже 18 июля 1941 года последовало постановление ГКО «О мерах по обеспечению Красной Армии тёплыми вещами на зимний период 1941—1942 гг.». Можно сравнить эту предусмотрительность с той катастрофой с обеспечением зимним обмундированием, которая случилась в вермахте в 1941 году. Причём как таковая зимняя форма у гитлеровцев, конечно, имелась, но в войска вовремя не попала.

На основе эвакуированных в восточные районы СССР фабрик и предприятий создавались новые очаги лёгкой индустрии. Там начали работать 50 крупных швейных, трикотажных и кожевенно-обувных предприятий: 12 хлопчатобумажных, 4 шерстяных и 4 шёлковых, не считая швейного оборудования, размещённого на свободных площадях действующих местных фабрик.

Текстильные фабрики резко увеличили выработку шинельного сукна, специальных тканей военного назначения, бельевых, одёжных, разнообразных технических. Большие трудности с кадрами почувствовали все предприятия хлопчатобумажной промышленности. «Ушли на фронт кадровые рабочие — мужчины. Профессии помощников мастеров, слесарей, ремонтировщиков оказались весьма дефицитными. Решать эту проблему следовало в считанные часы и дни. Я призвал женщин в послерабочее время овладеть дефицитными для нас специальностями, а также передать родным, близким, знакомым, чтобы на работу вышли добровольцы, пенсионеры. И люди как один откликнулись на этот призыв, — вспоминает директор швейного комбината Н.М. Молотков. — Признаться, в то время у меня стёрлось в сознании понятие «рабочий день». Практически он продолжался сутки. Урывками спал в кабинете. Инженерно-технические работники, мастера тоже потеряли счёт часам и дням».

Во всём этом государственном конвейере обороны Сталин оставался уникальной личностью — титаническим генератором энергии настроя масс: и в Ставке Верховного Главнокомандования, и в Государственном Комитете Обороны, и в ЦК ВКП(б) — везде, где результат в наибольшей степени зависел от дисциплинированности, настойчивости и оперативности выполнения сонмища множившихся, как снежный ком, задач.

Постепенно отрабатывался механизм принятия постановлений ГКО, в котором было немало членов Политбюро ЦК ВКП(б). Комитет назначал и смещал высшее военное командование, решал все военно-стратегические вопросы, налаживал работу транспорта, промышленности, сельского хозяйства, занимался снабжением армии и населения, государственной безопасности. При этом обязательным являлось присутствие члена ГКО, первого заместителя Председателя Совнаркома Николая Алексеевича Вознесенского.

По близости к Сталину, доверию, симпатии, а главное — по личной коммунистической этике Вознесенский в ГКО напоминал Алексея Михайловича Василевского в Ставке ВГК — любимца, если такое имело место в душе (в полном смысле этого слова) Верховного Главнокомандующего в отличие от восприятия им того же Г.К. Жукова. Последнего он высоко ценил за редкий полководческий талант, но его отношения со Сталиным маршал авиации А.Е. Голованов называл сложными.

Вот каким представил Н.А. Вознесенского в своих «Воспоминаниях» А.М. Василевский: «Он нередко не соглашался с мнением И.В. Сталина, других членов Политбюро и точно называл количество материально-технических средств, которые может дать промышленность для рассматриваемой операции. Его мнение являлось решающим. Н.А. Вознесенский прекрасно знал народное хозяйство, имел точные сведения о его работе и в своих суждениях, оценках почти никогда не ошибался. <…> Я сохранил о Н.А. Вознесенском самые лучшие воспоминания. Его отличало не только глубокое знание народного хозяйства, но и постоянная целеустремлённость, заряженность на работу. Он любил работать много и не уставал от дела. Николай Алексеевич обладал колоссальной энергией. Когда ни позвонишь, неизменно найдёшь его работающим. Н.А. Вознесенский являлся и сильным организатором: если ему поручалась какая-то задача, можно было быть уверенным в том, что она будет решена. И ещё запомнился он как человек — обаятельный, доступный, благожелательный. Он был цельной и яркой натурой, прекрасным представителем государственных и хозяйственных кадров ленинской школы».

4 июля 1941 года вышло постановление ГКО о выработке военно-хозяйственного плана обеспечения обороны страны. Первоочередная экономическая задача страны заключалась в ликвидации существовавшего военно-технического превосходства фашистской армии и резком наращивании в целом боеспособности Советских Вооружённых Сил.

«4 июля поздно вечером Н.А. Вознесенский вернулся из Кремля, — рассказывает начальник отдела военного снабжения А.П. Ковалёв, — экстренно вызвал своих заместителей и начальников отделов. Он сообщил, что ГКО принял постановление о выработке народно-хозяйственного плана страны на IV квартал 1941 года и более дальнюю перспективу, так как война принимала затяжной характер. Началась напряжённая работа. Сотрудники Госплана перешли на казарменное положение. В моём кабинете рядом с письменным столом поставили солдатскую кровать. Спать приходилось урывками, работали по 16—18 часов в сутки».

Менее чем за полтора месяца план был готов. Он предусматривал развёртывание производственной базы в Поволжье, на Урале, в Сибири, Казахстане и Средней Азии; перевод туда наиболее крупных предприятий тяжёлой индустрии, ввод там электрических мощностей на 1,386 тыс. киловатт, 5 новых доменных и 27 мартеновских печей, блюминг, 5 коксовых батарей, 50 каменноугольных шахт, строительство с объёмом капитальных работ на сумму 16 млрд рублей. Планировалось наращивание там производства угля, нефти, авиабензина, чугуна, стали, проката, алюминия, меди, селитры, азотной кислоты. Создавалась инфраструктура для всего конгломерата военно-технических наркоматов с выделением им площадей и помещений.

Размах и объём деятельности ГКО были пропорциональны масштабу Советского государства. При этом срочность достижения результата была куда большей, чем во времена памятных ударных сталинских пятилеток 1930-х годов. Теперь подобный результат приходилось достигать не за годы, а за считанные месяцы, а то и недели. Первые июльские решения ГКО закладывали мощный и надёжный фундамент, который выручал в трудные периоды 1941—1942 годов и который в конечном итоге обеспечил триумф Советского государства в 1945-м.

Газета «Правда».

21 Июня 2021