Хрущёв в лучах заката

"Наш съезд войдет в историю как съезд строителей коммунизма" - такое определение XXII съезду КПСС дал Н.С. Хрущёв еще до начала обсуждения представленных им докладов. Делегаты восторженно рукоплескали такой звучной оценке партийного форума. В этих аплодисментах отражалась несокрушимая уверенность в собственных силах и завтрашнем дне, убежденность в предсказанном еще К. Марксом торжестве новой эпохи, главным творцом и героем которой станет человек труда. Сегодня, через 45 лет, очевидно, что в хрущёвском определении съезда было больше прожектерства и пустозвонства, чем строгого научного анализа. Да и в целом тот съезд теперь видится чрезвычайно противоречивым.

Замаячил новый профиль

ХХII съезд КПСС проходил с 17 по 30 октября 1961 года. Он был ярким, хорошо организованным политическим мероприятием. Этому способствовало созидательное, наступательное развитие социализма тех лет. 1961 год уже навсегда вошел в историю человечества. Вот и Н.С. Хрущёв в Отчетном докладе с обоснованной гордостью говорил: "Первыми дерзнули покинуть свою колыбель - Землю - и совершили триумфальные полеты в космос граждане Советского Союза Юрий Алексеевич Гагарин и Герман Степанович Титов, делегаты ХХII партийного съезда".

Прорыв в космос, как и Победа в войне, был проявлением мощи социализма. Потому в 1961 году КПСС и вся Советская страна чувствовали себя триумфаторами.

В хрущёвском сценарии ХХII съезда была заложена эксплуатация народного триумфа на полную катушку. Из пяти пунктов повестки дня главным, несомненно, было принятие новой Программы КПСС. Отчеты ЦК и ЦРК были призваны выполнять роль фона, а принятие нового Устава партии предназначалось для организационно-политического закрепления нового курса. Что касается выборов руководящих органов, то они, как и принятие новой Программы, должны были закрепить за Хрущёвым статус "великого ленинца", чтобы можно было заказывать эскизы, на которых на ленинский профиль надвигался бы образ творца программы развернутого строительства коммунизма.

Торжественность события подчеркивал и интерьер Кремлевского Дворца съездов, который впервые принимал гостей. К тому же КДС позволил кардинально изменить норму представительства при выборе делегатов: на ХХII съезд было избрано более 4800 человек, то есть в 3,5 раза больше, чем на предыдущий отчетно-выборный съезд партии. В результате существенно увеличилась доля тех делегатов, для которых участие в съезде было не столько трудной и ответственной работой, сколько незабываемым праздником: люди впервые удостаивалось такой высокой чести. Более того, 18,4% делегатов с решающим голосом и 31,9% с совещательным (они представляли кандидатов в члены КПСС) вступили в партию уже после ХХ съезда (в сумме это 940 человек).

На ХХII партсъезде главным действующим лицом был Н.С. Хрущев. Впервые в истории съездов и всесоюзных конференций нашей партии один человек открывал съезд, выступал с Отчетным докладом и докладом о партийной Программе, выходил на трибуну для заключительного слова и в довершение ко всему закрывал съезд. Первые два дня ХХII съезда КПСС делегаты с утра до вечера слушали фактически только Никиту Сергеевича.

Из его докладов складывалась удивительно радужная картина небывалых успехов страны. Капитальные вложения государства в народное хозяйство за период с 1956 по 1961 год превысили всё, что было инвестировано за более чем 35 предыдущих лет до 1956 года. Производительность труда по сравнению с 1955 годом в промышленности выросла на 43%, в строительстве - на 60%, на железнодорожном транспорте - на 56%.

"Нашим символом стал строительный кран",- говорил Н.С. Хрущёв, и перед глазами не только делегатов, но и всех соотечественников вставали повседневные картины их городов и поселков, ставших строительными площадками. В стране новое жилье получила почти четверть всего населения.

О больших успехах СССР свидетельствовали и сравнительные данные производства важнейших видов продукции в СССР и США. Среднегодовые темпы прироста промышленного производства за 1956-1961 годы в СССР составили 10,2%, в США - 2,3%. Среднегодовое производство промышленной продукции на душу населения у нас увеличилось за это время на 8,2%, в США - на 0,6%.

"В настоящее время,- подводил итоги докладчик,- СССР уже опередил Соединенные Штаты Америки по объему добычи железной руды и угля, производству кокса, сборного железобетона, магистральных тепловозов и электровозов, пиломатериалов, шерстяных тканей, сахара, животного масла, рыбы и некоторых других продуктов и изделий".

Тут же перед советским обществом ставилась новая ответственная задача - догнать США по производству важнейших видов продукции на душу населения. Ни Кремлевскому Дворцу съездов, ни стране в те дни она не кажется невыполнимой. О ее реальности в 1961 году писали и зарубежные издания.

Западные публикации подтверждал личными наблюдениями первый секретарь ЦК КПУ Н.В. Подгорный: "Недавно один американский бизнесмен, находясь в Киеве, так и сказал: "Когда разговариваешь с советскими людьми, то кажется, что все они коммунисты". На этом фоне не казался надуманным и вывод Н.С. Хрущёва, что главным итогом деятельности партии и народа является полная и окончательная победа социализма в СССР.

Случалось, что делегаты пытались поправить Никиту Сергеевича, удержать его от полета в заоблачные выси. В Отчетном докладе он безапелляционно утверждал, что успехи колхозов вполне достаточны, чтобы перегнать США в области сельского хозяйства. Однако бригадир тракторной бригады из Кировоградской области (Украина) А.В. Гиталов напоминал, что у нас не завершена электрификация села, и ставил вопрос о необходимости электрификации сельскохозяйственного производства. Хрущёв в Отчетном докладе пел дифирамбы школам-интернатам, призывая к их повсеместному внедрению. А ткачиха М.И. Рожнева (Московская область) ставила вопрос о ликвидации ночных смен, чтобы женщины имели возможность заниматься полноценным воспитанием своих детей.

Речи с поклоном

Впрочем, большинство выступавших в октябре 1961 года не столько дискутировали с докладчиком, сколько дополняли его. В целом с горечью приходится отмечать, что в октябре 1961 года на съезде критика (о ее развертывании остро ставился вопрос на XIX партийном съезде) была вытеснена откровенным холуяжем. При чтении стенограммы XXII съезда КПСС бросается в глаза, что в среднем на каждой странице с выступлениями делегатов приходится, как минимум, по одному славословию в адрес Хрущёва.

Верхом низкопоклонства оказались даже не удивительно угодливые выступления первого секретаря Ленинградского обкома партии И.В. Спиридонова, председателя колхоза из села Калиновка Курской области (родина Хрущёва) В.В. Грачёва, академиков О.В. Куусинена и Л.Ф. Ильичёва, а абсолютно неприличная речь главного редактора "Известий" А.И. Аджубея. Если у других ораторов холуяж перемежался с размышлениями о реальных жизненных проблемах, то выступление хрущёвского зятя было сплошным панегириком тестю без каких-либо посторонних вкраплений.

Конечно, не склонные к подхалимажу коммунисты оставались порядочными и на съездовской трибуне (например, академик Н.Н. Семёнов, поэты Н.М. Грибачёв и А.Т. Твардовский, взвешенными были речи ряда крупных политиков). Но всё же атмосферу XXII съезда КПСС формировали выступления иного типа.

Холуяж был одним из способов Н.С. Хрущёва вознестись на недосягаемые высоты. Его претензии на выдающуюся роль в политической истории стимулировались не только его личными качествами. К осени 1961 года заметно изменился состав партии. Еще на ХIХ съезде КПСС отмечалось, что быстрый рост рядов партии имеет свои минусы, он "ведет к некоторому снижению уровня политической сознательности партийных рядов, к известному ухудшению качественного состава партии".

Хрущёв пренебрег этим принципиальным предостережением. Как сообщала Мандатная комиссия XXII съезда, за 5,5 года численность партии возросла более чем на треть. К этому надо прибавить тех "новобранцев", которые возместили уход из жизни членов партии в 1956-1961 году. Следовательно, во время ХХII партсъезда почти каждый второй член и кандидат в члены КПСС имел партийный стаж не более 5,5 года.

Еще более важны объективные изменения характера советского общества. Страна вступала в завершающую стадию переходного периода от капитализма к социализму. Во-первых, в СССР качество производительных сил в основном выравнилось с их качеством в ведущих капиталистических странах. Во-вторых, были созданы условия для постепенного сближения социальных групп советского общества. В-третьих, появились объективные предпосылки для длительной, терпеливой работы по преодолению мелкобуржуазности в сознании и поведении советских граждан.

Н.С. Хрущёв и его единомышленники восприняли этот завершающий этап переходного периода к социализму как... развернутое строительство коммунизма.

Вытаптывание сталинского поля

При этом Хрущёв претендовал на роль символа и знамени нового этапа, на его персонификацию в лице себя любимого. Но для этого, по его мнению, надо было избавиться от политических персон, которые в народном сознании виделись не только соизмеримыми с ним, но и куда более масштабными. Прежде всего имелся в виду И.В. Сталин.

Для решения этой задачи руководящая группировка избрала тему "массовых политических репрессий". Это потребовало от Хрущёва и его единомышленников вернуть в активный политический процесс "тень" расстрелянного за 8 лет до ХХII партсъезда Л.П. Берии.

В Отчетном докладе ЦК съезду Н.С. Хрущёв утверждал: "После разоблачения матерого врага и авантюриста Берия, в результате тщательного анализа и глубокого изучения ряда документов перед Центральным Комитетом во всей полноте раскрылись факты грубейших нарушений социалистической законности, злоупотребления властью, факты произвола и репрессий против многих честных людей, в том числе против видных деятелей партии и Советского государства".

Для успешной реализации "плана" возвеличивания Хрущёва требовалась также не только окончательная дискредитация, но и полное устранение из общественной жизни еще здравствовавших видных деятелей сталинской эпохи, особенно если они уже выступали его оппонентами. К этому подтолкнула и активность В.М. Молотова. В 1960 году к 90-летию со дня рождения И.В. Ленина он направил в журнал "Коммунист" обстоятельную статью, в которой не ограничился воспоминаниями о Владимире Ильиче, а ставил ряд теоретических вопросов.

Выходило, что снятые с руководящих постов члены "антипартийной группы" продолжали представлять для Хрущёва опасность в качестве интеллектуалов-марксистов. Конечно, главным мотивом критики "фракционеров" было обвинение (кстати, не без оснований) в причастности к репрессиям. Однако под особым огнем критики оказались те из них, кто был склонен к теоретическому анализу, - В.М. Молотов, Л.М. Каганович (оба были членами Программной комиссии, избранной ХIХ съездом КПСС) и Д.Т. Шепилов.

Критика В.М. Молотова А.И. Микояном и Б.Н. Пономарёвым отличалась неубедительными натяжками. А П.А. Сатюков даже поставил в вину В.М. Молотову, который еще в марте 1921 года был избран кандидатом в члены Политбюро и членом Оргбюро и Секретариата ЦК, то, что В.И. Ленин в "Письме к съезду" не отметил теоретических заслуг Молотова и вообще не упомянул его. Не убедительнее были и обвинения в адрес Л.М Кагановича и Д.Т. Шепилова.

Что касается очернения И.В. Сталина, то оно было "комплексным": указания на реальные просчеты соседствовали с хрущёвской ложью и даже мифотворчеством. И здесь наряду с темой репрессий приоритетную роль играл мотив о его теоретической несостоятельности. Н.С. Хрущёв в своем докладе обрушился на некоторые положения "Экономических проблем социализма СССР". Ф.Н. Петров обвинял И.В. Сталина, что при нем не была создана третья Программа партии. Л.Ф. Ильичёв упирал на сталинский "догматизм"...

На этом фоне выделялось выступление А.Н. Косыгина. Воспользовавшись эзоповым языком, он говорил об актуальности не столько борьбы с культом личности Сталина, сколько о необходимости сделать "всё возможное, чтобы в дальнейшем в нашей партии, в нашем обществе не было места культу личности, чтобы были полностью уничтожены его ростки и корни".

Завершением очернительства И.В. Сталина явилось постановление XXII съезда КПСС "О Мавзолее Владимира Ильича Ленина". В нем было признано "нецелесообразным дальнейшее сохранение в Мавзолее саркофага с гробом И.В. Сталина".

Однако главным итогом подобной вакханалии стал даже не вынос тела И.В. Сталина из Мавзолея, а характер предложенной Н.С. Хрущёвым и его единомышленниками новой Программы КПСС.

Докладчик подправил Маркса

В третьей Программе КПСС и докладе о ней на XXII партсъезде много точных констатаций достигнутого. Недоумение, однако, начинается с первого же вопроса: какова сущность предстоящего этапа, для которого разрабатывалась программа действий советских коммунистов? На него и в документе, и в докладе даются... три разных ответа. 

Во-первых, многократно утверждается, что страна вступила в этап развернутого строительства коммунизма по всему фронту. В качестве обоснования докладчик предложил свою трактовку ступеней движения к коммунизму: "Рабочий класс и его Коммунистическая партия проходят в своей борьбе три всемирно-исторических этапа: свержение господства эксплуататоров и установление диктатуры пролетариата; построение социализма; создание коммунистического общества". Так, Н.С. Хрущёв подправлял К. Маркса, который в "Критике Готской программы" говорил о переходном периоде (от капитализма к социализму), низшей (социализме) и высшей ("собственно коммунизме") фазах формации. Разница в том, что у Хрущёва "процесс" отрывается от "результата", утрачиваются критерии возможности перехода от одной фазы к другой.

Но как только дело доходило до содержания программных задач, основой генеральной линии партии объявлялось "построение материально-технической базы коммунизма", а конкретный ориентир для решения такой задачи - догнать и перегнать США.

Однако невозможно создать материально-техническую базу коммунизма, лишь догнав и даже перегнав США. Во-первых, марксизм-ленинизм исходит из того, что производительные силы каждой новой формации (а материально-техническая база - это их неотъемлемый компонент) качественно отличаются от производительных сил предыдущей формации. Во-вторых, одна материально-техническая база без качественно нового работника не способна создать предпосылки для перехода к новому обществу. В-третьих, ориентация на то, чтобы догнать США, неизбежно предполагает принять буржуазные критерии развития общества, в рамках которых функционируют США, и отказаться от социалистических. Именно это и происходило, когда Н.С. Хрущёв определял конкретные ориентиры.

Плохо стыковались с марксизмом-ленинизмом и рассуждения Н.С. Хрущёва и его единомышленников об общенародном государстве, о классовой структуре советского общества и т.п.

История подтвердила, что Н.С. Хрущёв был слишком самонадеянным, когда утверждал: "Тому, кто хочет знать, что такое коммунизм, мы с гордостью можем сказать: "Читайте Программу нашей партии". Уже следующему съезду КПСС стало ясно, что XXII партсъезд был некритичен в оценке проекта Программы, который ему предложил Хрущёв.

Страна была удовлетворена обозначенными на нем перспективами. Но митинги в поддержку его решения о выносе гроба И.В. Сталина из Мавзолея были организованно-принудительными, а речи на них - казенными.

У этого съезда - черная метка, он не выдержал испытания историей. И не случайно. Коммунистическая партия мощна своей принципиальностью и прочной опорой на марксизм-ленинизм. 

На съезде казалось, что Н.С. Хрущёв купался в лучах всенародного признания. На деле же это были лучи заката. Впереди предстоял октябрьский Пленум ЦК КПСС 1964 года, когда партия должна была освободиться от этой гири.

Виктор ТРУШКОВ.

Правда №116 20-23 октября 2006 г.