Нельзя предавать память погибших за нашу Родину

Искусствовед, реставратор, писатель Савва ЯМЩИКОВ в диалоге с обозревателем "Правды" Виктором КОЖЕМЯКО

Этот человек - выдающееся явление в нашей культуре и в общественной жизни страны. Начав двадцатилетним работать во Всероссийском реставрационном центре, он за сорок с лишним лет возродил сотни икон, старинных портретов и картин, вернул многие забытые имена отечественных художников. Недаром именно он, заслуженный деятель искусств России Савва Васильевич Ямщиков, стал первым реставратором, получившим за двухсотлетнюю историю Российской академии художеств ее почетную медаль.

Но дело не только в этом. Савву Ямщикова всегда отличала активная гражданская позиция. По натуре он - боец. Очень много сделано им для сохранения культурных ценностей России, в том числе так называемых трофейных произведений искусства. Этой острой теме посвящена вышедшая в издательстве "Алгоритм" его новая книга "Возврату не подлежит!"

"Не могу оставаться безучастным"

- Савва Васильевич, я был недавно в магазине "Библио-Глобус" на представлении сразу нескольких ваших книг, среди которых "Возврату не подлежит!" по вполне понятным причинам привлекает, конечно, особое внимание. Но я заметил, что и другие работы, вышедшие из-под вашего пера за последнее время, не столько искусствоведческие, сколько публицистические. То есть злоба дня в них преобладает. Чем это объясняется?

- Да, лет двадцать назад и раньше я издавал книги, альбомы, каталоги, в основном связанные с новыми реставрационными открытиями, с замечательными выставками, которые мы проводили. И это были самые счастливые годы и самые счастливые книги, потому что я получал удовольствие, когда над ними работал.

А вот о последних своих книгах не скажу, что все их писал с удовольствием. Хотя, разумеется, писались они не по чьему-либо приказу. Сам приказывал себе. Потому что я не могу оставаться безучастным к тому, что вокруг происходит, к тому, в каком положении оказалась Россия, оказался русский народ.

- Наверное, приходилось слышать: зачем, дескать, искусствоведу заниматься публицистикой?

- Даже друзья некоторые говорят: а зачем тебе это надо? Честно скажу, и у меня появлялись сомнения. Но теперь они ушли, теперь сомнений нет. И сборник мой публицистический "Давайте одумаемся-2", как видно из самого заголовка, уже второй, а сейчас на подходе третий.

- Призываете одуматься. Но те, к кому больше всего это обращено, услышат ли? Одумаются? Сомневаюсь.

- Ну, видите ли, сказано: "И последние станут первыми". Я живу по этому принципу. Все-таки, надеюсь, кто-то одумается.

У меня появился, как говорится, кураж писать вот такие публицистические заметки, злободневные отклики на те или иные события. Надо - не надо, но как удержишься!

"Очень любят называть себя интеллигентами"

- В этих заметках у вас чаще фигурируют антигерои, чем герои. Причем обычно из нынешней, с позволения сказать, элиты, интеллигенции.

- Они очень любят называть себя интеллигентами. Недавно видел чудовищный кусочек теледиалога с Константином Боровым, когда его оппонент Затулин вдруг сказал ему: "Вы интеллигент..." Вот в таких случаях я понимаю, почему Лев Николаевич Гумилёв считал слово "интеллигент" ругательным.

Или на днях открываю газету "Коммерсант" - страничка "Светская жизнь". Читаю: вручение Венедиктову, хозяину радио "Эхо Москвы", высшего ордена Французской Республики. Причем подчеркивается, что он получил такой же орден, как и президент нашей страны.

Ну, конечно, у них грандиозное торжество по этому поводу, шумная тусовка, какие они проводят чуть не каждый день. Там можно встретить какого-нибудь Ястржембского, обязательно - Ксюшу Собчак. Это считается их культура, и все они мыслят себя интеллигентами.

Так вот, почитал я про эту очередную их ночь на Лысой горе, и родилась у меня заметка - "Вальпургиева жизнь". Ведь непонятно же, когда они при этой своей сплошь бесовско-тусовочной жизни могут заниматься каким-то хоть мало-мальски полезным делом!

- Что же, на ваш взгляд, произошло с этими людьми, представляющими, как ни странно звучит, самую видную часть нынешней "интеллигенции"? Поскольку именно они всё время на виду...

- Про тех, кого я сейчас упомянул, говорить особо не стоит. Как и про попсу, которая за деньги всё что угодно споет. Ничего удивительного не было, когда вопила эта попса на всю страну: "Голосуй, а то проиграешь!" Они были за Ельцина, потому что им хорошо заплатили.

Но вот недавно, 4 октября, показали по телевизору фильм талантливого режиссера Владислава Виноградова (для меня как приятель он был всегда просто Слава) об Окуджаве. Поверьте, я не мог это смотреть! Ведь поэт в 1993 году кричал, обращаясь к Ельцину: "Удавите гадину!" И удавили - убили 1300 человек...

- Мне представляется не случайно-стью, а своего рода вызовом, демонстрацией, что лирически-восторженный фильм об Окуджаве телевидение показало именно 4 октября, то есть в памятный трагический день расстрела Верховного Совета. Ведь он, Булат Шалвович, вместе с другими "творческими интеллигентами" этот рас-стрел призывал, а потом одобрял. Напомню вам его слова из интервью газете "Подмосковные известия" - о кошмарном зрелище расстрела, демонстрировавшемся по телевидению:

"Для меня это был финал детектива. Я наслаждался этим. Я терпеть не мог этих людей, и даже в таком положении никакой жалости у меня к ним совершенно не было. И, может быть, когда первый выстрел прозвучал, я увидел, что это - заключительный акт. Поэтому на меня слишком удручающего впечатления это не произвело".

- Не знаю, перекроют ли вот это, что вы прочитали, талантливые песни Окуджавы. А Рязанов? Он же когда-то снимал прекрасные фильмы. И вдруг начал делать пропагандистские телепередачи с Ельциным. Помните, где Эльдар Александрович садится на табуретку, а там оказывается гвоздь. Так эту табуретку Ельцины, наверное, из Свердловска привезли в Москву на Осеннюю улицу! Или еще: они едят котлеты, фарш для которых Наина Иосифовна купила якобы в магазине полуфабрикатов. За такое проверяющих президентскую пищу в тюрьму бы посадили, а Рязанов всем своим искус-ством постарался выдать явную ложь за правду.

"Им ничего не стоит соврать!"

- Итак, вас особенно возмущает ложь той части нынешней интеллигенции, о которой мы говорим.

- Да, потрясающая ложь. Им ничего не стоит соврать! Ложь и предательство - главные их черты. В этом я снова и снова убеждался в последние годы, когда пришлось бороться против "безвозмездного" возвращения Швыдким Германии "Бременской коллекции".

Например, три года назад был такой эпизод. Когда нависла очень серьезная опасность над этими художественными ценностями, Николай Николаевич Губенко собрал в Думе экстренную пресс-конференцию. И что я там увидел? Вроде сидят журналисты газет, выходящих на русском языке. Но такое впечатление, что все они подготовлены в геббельсовском штабе пропаганды! Никто из них не сказал ни слова в защиту нашей позиции, а недоброжелательность, даже ненависть к нам с самого начала проявилась крайняя.

- Насколько я знаю, там были не только журналисты, но и депутаты Госдумы от разных фракций?

- Да. И вот рядом со мной сидел мальчик, кудрявый такой, красавец, на куклу Барби похож. Потом мне сказали, что это депутат, который в Думе ратовал за однополые браки. Вижу, он готовится речь зачитать - просматривает бумажку, которую ему явно кто-то написал. И вдруг спрашивает меня: "А как правильно говорить - Брем`ен или Бр`емен?" Он прочитал всё-таки Брем`ен, заявив, что коллекцию мы обязательно должны отдать и обязательно - безвозмездно.

Однако ведь мы никому ничего не должны! Должны нам.

- Швыдкой считает иначе?

- Я Швыдкого знаю давно. Когда он был еще заурядным театральным критиком. Уже тогда снискал среди профессионалов нехорошую славу. Ходила импровизированная поговорка: "Есть просто ложь, бывает страшная ложь, но самая страшная ложь - это ложь Швыдкого". Поразительно, что такой человек оказался министром культуры, а сейчас по-прежнему заправляет культурой, будучи во главе так называемого ФАККа - Федерального агентства по культуре и кинематографии.

Заняв министерское кресло, он много чего натворил. С каким-то остервенением ломал судьбы таких светочей отечественной культуры, как Евгений Светланов и Владимир Васильев, принимал губительные решения о реконструкции Большого и Мариинского театров. Нечистоплотные и скользкие щупальца Швыдкого и его команды не могли не сдавить в своих смертельных объятиях и музейное дело, причем они проникли в святая святых - специальные хранилища перемещённых ценностей.

- Которые Михаил Ефимович тут же вознамерился как можно скорее переместить в Германию?

- Он стал главной движущей силой всей этой позорной эпопеи, о чем в моей книге "Возврату не подлежит!" рассказано достаточно подробно. Однако меня поражают не только действия Швыдкого и доверие, которым облекает его нынешняя власть, но и дружная защита своего кумира со стороны той самой интеллигенции.

Во время встречи в Думе, о которой я вспоминал, поднялся кинорежиссер Говорухин. И что же он стал говорить, обращаясь ко мне? Дескать, стыдно должно быть вам с Губенко. Вы живете в эпоху лучшего министра культуры всех времен и народов Швыдкого. И как, мол, вы смеете? Как у вас поднимается на него рука? У нас кинофестивали, у нас подъем культуры, у нас расцветают все виды искусств...

Я не выдержал и спросил: "Скажите, пожалуйста, когда вы врали - в фильме "Ворошиловский стрелок", где герой расстреливал всех этих подонков, или сейчас?" Он опять в ответ: "Да как вы смеете! Я всю жизнь путешествую по России". Пришлось ему ответить: "У нас большая разница - вы по России путешествуете, а я в ней работаю, ей служу". Потом Валентин Григорьевич Распутин напомнил мне, что за эти пятнадцать-восемнадцать лет Говорухин умудрился раз пять перекинуться: из коммунистов в монархисты, из монархистов в демократы, из демократов в либералы и т.д.

Не устает восторгаться Швыдким и тот же Рязанов. Пропел ему оду в "Известиях" артист Кирилл Лавров, увенчанный всеми званиями и премиями. Ну как мне было не написать открытое письмо и не спросить: скажите, господин Лавров, вы врали, когда играли в военной симоновской эпопее, или врете сейчас? Как может быть лучшим министром для вас человек, который на весь мир заявил, что русский фашизм страшнее немецкого? Вам не стыдно перед теми героями, которых вы изображали, а теперь предаете?

"А кто нам всё это вернет?"

- Вот опять, Савва Васильевич, вы сказали о предательстве. Действительно, значительная часть интеллигенции предала свой народ, свою историю, свою культуру. Но когда я читал вашу книгу, которая произвела на меня очень сильное впечатление, думал о том, что бороться вам пришлось не просто с какими-то отдельными предателями на каких-то узких участках деятельности, а с предателями во власти. Чего стоит хотя бы история не состоявшегося, к счастью, дарения Библии Гутенберга президентом России германскому канцлеру Колю. Или налет, как вы пишете, бурбулисовских янычар на спецхран Всероссийского реставрационного центра с целью изъятия картин из "Венгерской коллекции". Да и Швыдкой, пытавшийся любыми способами сплавить за рубеж "Бременскую коллекцию",- это ведь не былой театральный критик, а теперь уже лицо государственное. Значит, казалось бы, должен защищать и отстаивать интересы государства. Своего! А на деле?

- На деле как раз не своего. Вы правы: на всех этапах борьбы за сохранение в нашей стране законно вывезенных после победы над нацистскими преступниками трофеев мне и моим товарищам приходилось сталкиваться с предательством и произволом властей предержащих.

Проявилось это уже при создании Комиссии по реституции в начале 90-х. Добивались ее создания вместе со мной Фёдор Дмитриевич Поленов, возглавлявший тогда Комитет по культуре Верховного Совета России, и профессор МГУ Алексей Расторгуев. Помню, предшественник и духовный окормитель Швыдкого на министерском посту Сидоров широким и вальяжным жестом протянул нам наконец-то бумагу с приказом о создании комиссии, который, как он сказал, только что подписал Ельцин. Мы, конечно, обрадовались. Но читаем и видим: в состав комиссии включены предложенные нами кандидатуры, кроме... нас, главных инициаторов!

- Значит, вас уже тогда боялись?

- Конечно. Бурбулисовские прихвостни, предвкушавшие богатые возможно-сти для исполнения ельцинского девиза "Берите, сколько хотите и можете!" на таком злачном поле, как фонды трофейных сокровищ, уже обнажали хищные свои клыки против нас в средствах массовой информации, а тут, понятно, не преминули избавиться от несговорчивых противников. Да не вышло!

- Не вышло потому, что, как я понял, вы сразу очень решительно ринулись в бой.

- А иначе было нельзя! И комиссия все-таки провела большую работу, завершившуюся в начале 1993 года подписанием с нашей и с германской стороны Заявления о намерениях по поводу "Бременской коллекции", которую называли "Балдинской". Речь, как вы знаете, о шедеврах западноевропейской графики, принадлежавших когда-то музею Кунстхалле в Бремене, а затем присвоенных одним из главных нацистских преступников - Герингом: их в 1945 году вывез из Германии капитан Балдин.

Не буду вдаваться в перипетии той истории - кто прочитает книгу, узнает всё в подробностях. Хочу только подчеркнуть самое главное. Суть соглашения, к которому после обстоятельной, кропотливой совместной работы пришли наша делегация и бременские представители, сводилась к следующему. Российская сторона получает в вечное пользование десять графических листов "Бременской коллекции", пять из которых отбирают наши специалисты, а остальные называют немецкие коллеги. Оставшиеся 352 экспоната по частям возвращаются Германии - взамен (вот это особенно надо подчеркнуть!) тех средств, которые будут выделены немецкой стороной на восстановление разрушенных во время войны новгородских храмов и пополнение коллекции местного музея-заповедника, разграбленного нацистскими оккупантами.

- То есть договорились о возвращении при определенной компенсации?

- На компенсационных условиях! Что, я убежден, единственно справедливо. Ведь и весь спор, который идет вокруг этих и других трофейных ценностей, - по сути спор о справедливости и несправедливости.

Нам говорят: несправедливо, что вы удерживаете у себя вывезенные во время войны произведения искусства. А вот автор предисловия к моей книге Валентин Фалин, доктор исторических наук, один из компетентнейших специалистов по Германии, пишет: "На оккупированной германскими войсками советской территории было разграблено и разорено до основания 127 тысяч музеев, библиотек, театров, клубов, а также школ, институтов и других учреждений культуры с их помещениями, коллекциями, оборудованием. Церкви, архитектурные ансамбли, частные собрания не в счет. Сколько погибло бесценных сокровищ при бомбежках Ленинграда и других наших городов, то неведомо по сию пору даже специалистам".

- Резонный вопрос: а кто нам всё это вернёт?

- Правильно! При этом надо иметь в виду, что наши самолеты не бомбили исторические и культурные центры во время военных действий. Это "цивилизованные" англичане превратили Дрезден в развалины. А мы помогали восстанавливать музеи, театры, школы по всей Восточной Германии, когда кончилась война.

"Чувствуешь себя, словно в оккупированной стране"

- К тому же, если говорить о "трофейном искусстве", то ведь основная его часть Германии уже возвращена?

- В том-то и дело! Из наших трофеев осталось очень мало. Достаточно сказать, что Хрущёв вернул самую крупную в мире нумизматическую коллекцию (три миллиона экспонатов!) и уникальное собрание Дрезденской галереи, спасенное сперва советскими солдатами от затопления в специальных штольнях, куда картины запрятали гитлеровские "любители прекрасного", а потом восстановленное русскими реставраторами и музейными работниками. К немцам возвратились Пергамский алтарь, драгоценности "Зеленого свода" и многое другое.

- Но вот говорят: если вы вернёте оставшееся, в частности "Бременскую коллекцию", то немцы тоже вам ваше вернут.

- Они вернуть ничего не могут. Потому что всё или почти всё наше искусство, вывезенное фашистами из России, потом вывезли из Германии американцы. И в Америке есть столетнее "вето", запрещающее даже говорить об этих трофеях. Но мы о них знаем. Так что же, нас и тут пытаются обманывать? Почему опять мы должны кому-то что-то отдавать? Повторю: мы никому ничего не должны. В конце концов и вот что еще скажу: нельзя нам так постыдно предавать память погибших за нашу Родину.

- Немцы внаглую, по-разбойничьи вывозили ценности из оккупированной части Советского Союза, куда они явились как агрессоры, а теперь хотят так же вывезти из нынешней России...

- Иногда чувствуешь себя словно в оккупации в своей стране. Характерно, например, что получилось с нашей Комиссией по реституции. В октябре 1993-го Ельцин парламент расстрелял, сотни тел погибших сожгли, я из-за болезни оказался оторванным от мира, а Фёдор Дмитриевич Поленов умер. И Швыдкой комиссию распустил! Ибо она мешала ему и президенту находиться "в свободном полёте", добивая и без того лежащую на дне отечественную культуру.

- Закономерным итогом стало сообщение о предстоящей безвозмездной передаче немцам "Бременской коллекции" в 2003 году?

- Так они к этому и стремились. Какой ликующий гам подняли в своих СМИ! "Русские наконец-то слезают с деревьев, пристраиваются к цивилизованным рядам просвещенных жителей Запада и возвращают награбленное" - таковым был основной рефрен.

Слава Богу, благодаря Николаю Губенко, человеку мощного темперамента, и объединившимся тогда вокруг него патриотам удалось отбить и эту атаку маро-дёров.

- Последняя ли она?

- Не уверен. Хотя после представления вот этой моей книги на Московской международной книжной выставке-ярмарке, где был новый руководитель Министерства культуры, произошел обнадеживающий сдвиг. Я даже не ожидал такой быстрой реакции. Через два дня звонят мне и говорят: срочно собирается немецко-российская группа - решать вопрос о "Бременской коллекции".

Что ж, я пришел и сказал: буду работать в этой группе при условии, если вы вернётесь к нашему документу 1993 года - государственному Заявлению о намерениях. Было принято единогласно, и та безвозмездная передача ликвидирована. Уже составляется список новгородских и псковских памятников, которые должны быть реставрированы за счет немецкой стороны.

При атаках мародёров, иностранных и доморощенных, доводилось слышать ссылки на Гаагскую конвенцию. Но надо исходить из того, что конвенция эта защищает интересы стран, которые пострадали от военной агрессии. А страной, пострадавшей в той великой войне, была всё-таки наша страна.

"Правда" №124 10 - 13 ноября 2006 г.