RSS     Владивосток 29.03.2024 17:38       Написать нам  |  Войти

Последние фоторепортажи

Последние видео

Опрос (архив)

Согласны ли Вы с тем, что дате 7 ноября должен быть возвращен статус государственного праздника?


Спекуляции по поводу “оккупации”

С некоторых пор в конце августа каждого года накануне 1 сентября - даты начала Второй мировой войны - в Прибалтике развертывается очередной тур антисоветской кампании. В местных СМИ утверждается о том, что подписанный 23 августа 1939 года советско-германский договор о ненападении положил начало "советской оккупации" Литвы, Латвии и Эстонии. Что же на самом деле произошло после августа 1939 года и в последующие годы на земле Прибалтики?

Разоблачая измышления о договоре 1939 года

Как известно, в самом тексте договора о ненападении между СССР и Германией (так называемый пакт Молотова-Риббентропа) речь не шла о разделе чьих-либо территорий. Лишь в секретном протоколе к нему говорилось о том, что его участники не будут вмешиваться в так называемые сферы влияния каждой из сторон. В советскую "сферу влияния" были включены Эстония, Латвия, Финляндия, Бессарабия, Западная Украина и Западная Белоруссия. Секретный протокол к договору от 28 сентября 1939 года о дружбе и границе между СССР и Германией добавил к этому списку Литву.

Необходимость такого шага объяснялась международной обстановкой, когда вероятность нападения на СССР с запада была крайне велика. В силу геополитического положения Прибалтики на протяжении многих веков через ее территорию из Швеции, Германии и Польши шла экспансия на Русь. После 1917 года прибалтийские страны стали частью так называемого санитарного кордона, созданного для подготовки нападения на СССР. Перед началом Второй мировой войны Советское правительство стремилось получить гарантии того, что в этом регионе не будут размещены войска враждебных стран.

Требование о предоставлении Советскому Союзу баз на территории Прибалтики постоянно выдвигалось в ходе консультаций между СССР, Англией и Францией в ходе подготовки превентивных действий против германской агрессии. В случае, если бы правительства прибалтийских государств, а также Англия, Франция и Польша решились на создание действенной антигитлеровской коалиции, советские войска оказались бы на территории Польши, Литвы, Латвии и Эстонии к осени 1939 года, и история пошла бы по совершенно иному пути.

Однако к этому времени во всех трех прибалтийских республиках были установлены фашистские режимы. Диктаторы Сметона, Ульманис, Пятс давно ликвидировали любые партии, кроме правящих, и правили, опираясь на формирования, напоминавшие нацистские отряды (кайцелиты, шаулисы, айзсарги). И хотя часть правящих кругов Прибалтики тяготела к союзу с Англией и Францией, наиболее влиятельные силы этих стран были идейно и политически близки к нацистскому режиму Гитлера и рассчитывали на союз с Германией в ходе ее будущей войны против СССР.

Правительство Эстонии обратилось к Гитлеру за разъяснениями. Адъютант главнокомандующего эстонской армии генерала Лайдонера Х.Р. Лессер в своих воспоминаниях писал, что в ответном письме президенту Эстонии К. Пятсу Гитлер заявил: Германия не будет возражать, если в Эстонии будут размещены советские войска. В то же время Гитлер просил эстонское правительство "потерпеть до осени 1940 г.".

Принятое Германией обязательство не вмешиваться в "советскую сферу влияния" в Прибалтике позволяло Советскому правительству настаивать на подписании договоров с тремя прибалтийскими государствами о размещении на их территории советских военных и военно-морских баз. В этой обстановке осенью 1939 года были подписаны договоры о взаимопомощи СССР с Эстонией (28 сентября), Латвией (5 октября) и Литвой (10 октября). За Советским Союзом было закреплено право иметь военно-морские базы и военные аэродромы. Кроме того, СССР получил право разместить сухопутные силы по 20-30 тысяч человек в каждой республике.

Действуя в соответствии с положениями договоров о взаимопомощи, Советский Союз 18-19 октября приступил к размещению своих войск в трех республиках. По свидетельству очевидцев, в Таллине, Риге, Каунасе и других городах "происходили многотысячные демонстрации трудящихся, приветствовавших заключение договоров с СССР".

Через три дня после начала вступления советских войск в Эстонию советский полпред К.Н. Никитин сообщил в Наркомат иностранных дел о том, что ряд правительственных и общественных организаций Эстонии выступил с инициативами, направленными на проведение мероприятий, которые должны были бы продемонстрировать улучшение советско-эстонских отношений (обмен делегациями, проведение концертов дружбы и т.д.). Полпред просил Москву поддержать эти инициативы.

Однако ответ из Москвы на более чем скромные предложения продемонстрировать поддержку договора от 28 сентября был резко негативным. 23 октября в своей телеграмме в Таллин нарком иностранных дел СССР В.М. Молотов писал: "Нашей политики в Эстонии в связи с советско-эстонским пактом о взаимопомощи Вы не поняли... Видно, что Вас ветром понесло по линии настроений советизации Эстонии, что в корне противоречит нашей политике. Вы обязаны, наконец, понять, что всякое поощрение этих настроений насчет советизации Эстонии или даже простое непротивление этим настроениям на руку нашим врагам и антисоветским провокаторам".

Не менее жесткими были и указания наркома обороны К.Е. Ворошилова для советских военнослужащих, находившихся в Эстонии. В своем приказе от 25 октября 1939 года нарком заявлял: "Настроения и разговоры о "советизации", если бы они имели место среди военнослужащих, нужно в корне ликвидировать и впредь пресекать самым беспощадным образом, ибо они на руку только врагам Советского Союза и Эстонии... Всех лиц, мнящих себя левыми и сверхлевыми и пытающихся в какой-либо форме вмешиваться во внутренние дела Эстонской республики, рассматривать как играющих на руку антисоветским провокаторам и злейшим врагам социализма и строжайше наказывать".

Увидев, что советские войска не вмешиваются во внутреннюю жизнь прибалтийских стран, их правители решили преследовать всех, кто изъявлял теплые чувства по отношению к СССР и Красной Армии. Как отмечал полпред К.Н. Никитин, штрафованию и высылке из мест расположения Красной Армии и флота подвергали "всякого эстонского гражданина, вздумавшего задать краснофлотцу или красноармейцу любой, хотя бы и самый пустячный вопрос". Аналогичным образом поступали и диктаторские режимы Ульманиса и Сметоны. Только с января по май 1940 года в Латвии было арестовано около 3700 человек по обвинению в "коммунистических взглядах".

В то же время правящие круги прибалтийских стран увидели выгоды от расширения экономического сотрудничества с СССР, сильно ограниченного в пору "санитарного кордона". Даже в справке, составленной комиссией Академии наук Эстонской ССР в 1989 году по оценке событий 1939-1940 годов и переполненной злобным антисоветизмом, признавалось, что после осени 1939 года "нехватку сырья удалось в известной степени преодолеть благодаря торговому договору, заключенному с Советским Союзом в октябре 1939 года... К весне 1940 года занятость... достигла самого высокого уровня за всю историю Эстонской республики. В 1939-1940 годах реальная заработная плата по сравнению с 1927-1931 годами поднялась на 23%". Аналогичным образом в этот период и по этим же причинам был отмечен рост народного хозяйства в Литве и Латвии.

Совершенно очевидно, что договор от 23 августа 1939 года не привел к оккупации Советским Союзом Литвы, Латвии и Эстонии, а способствовал росту их благосостояния. В то же время пребывание в "сфере влияния" СССР не мешало странам Прибалтики развивать свои связи с Германией. Между декабрем 1939 года и апрелем 1940 года все три государства заключили торговые соглашения, в соответствии с которыми Германия должна была закупать около 70 процентов всего их экспорта. Развитие экономических связей между Германией и Прибалтикой распространялось и на торговлю оружием. Хотя СССР предлагал трем странам поставки на льготных условиях, они производили закупки своего вооружения в Германии. Пребывание Прибалтики в советской "сфере влияния" не мешало третьему рейху активно влиять на развитие трех стран и их политическую ориентацию. Например, на секретном совещании начальников генеральных штабов армий прибалтийских стран, где обсуждались вопросы боеспособности Красной Армии, присутствовал германский военный атташе в Эстонии.

Накануне фашистского путча

В первых числах мая 1940 года в Эстонию прибыл один из руководителей германской военной разведки Клее, который сообщил эстонскому министру внутренних дел, что Германия скоро начнет войну против СССР. Однако 10 мая 1940 года начался блицкриг Гитлера в Западной Европе. В то же время захват Германией Бельгии, Голландии и Люксембурга показал Советскому правительству, что через малые нейтральные страны может лежать самый верный путь для прорыва к центру крупной державы. Аналогия между положением Голландии, Бельгии и Люксембурга относительно Парижа и положением Эстонии, Латвии и Литвы относительно Ленинграда и Москвы была полной.

Тем временем из Прибалтики продолжала поступать информация, вызвавшая беспокойство в Кремле. Имелись сведения о том, что "под видом проведения "балтийской недели" и "праздника спорта" фашистские организации Эстонии, Латвии и Литвы при попустительстве правительств готовились захватить власть и обратиться к Германии с просьбой ввести войска в эти страны". Выступление было назначено на 15 июня - день открытия праздника.

В день, когда немецкие войска вступили в Париж, и за день до предполагавшегося фашистского путча в Прибалтике, 14 июня 1940 года, Советское правительство предъявило правительству Литвы требование сформировать правительство, "которое было бы способно и готово обеспечить честное проведение в жизнь советско-литовского Договора о взаимопомощи и решительное обуздание врагов Договора". Советская нота требовала также обеспечения свободного пропуска на территорию республики советских воинских частей для размещения в важнейших центрах Литвы в количестве, достаточном для того, чтобы обеспечить возможность осуществления советско-литовского Договора о взаимопомощи и предотвратить провокационные действия, направленные против советского гарнизона в Литве". Схожие требования были предъявлены 16 июня 1940 года правительствам Латвии и Эстонии.

В Эстонии, Латвии и Литве десятки тысяч людей выходили на улицы, чтобы приветствовать Красную Армию. Полиция трех стран пыталась разгонять эти собрания, а в Каунасе и Риге стреляла по собравшимся. В Риге были убитые. Десятки тысяч людей протестовали против этих действий властей, требовали свержения фашистских режимов.

Вскоре в каждой из трех прибалтийских стран были сформированы новые правительства, состоявшие из лиц, не запятнавших себя сотрудничеством с фашистскими режимами. В то же время руководители новых правительств, как и большинство новых министров, не были коммунистами. Ульманис и Пятс оставались президентами, и лишь Сметона сбежал в Германию.

Новые правительства пользовались широкой поддержкой населения Прибалтики. Комиссия АН Эстонской ССР в своем докладе 1989 года, цель которого состояла в том, чтобы обосновать "противозаконность" вступления Эстонии в СССР, всё же признала, что "большая часть народа Эстонии приветствовала новое правительство по различным причинам: демократически настроенная интеллигенция связывала с этим устремления к демократизации государственного строя, наиболее бедные слои населения надеялись на улучшение своего материального и социального положения, основная часть крестьянства добивалась уменьшения долгов, ложащихся на хутора, малоземельные и безземельные крестьяне хотели получить землю, коммунисты видели в этом один из этапов реализации своих программных требований. Это подтверждают многочисленные митинги, народные собрания, резолюции трудовых коллективов и программные документы созданных новых организаций".

Поддержка новых правительств во многом объяснялась и широко распространенным отвращением к прежним властителям. Подавление социальных протестов, преследование коммунистов и других борцов за права трудящихся, дискриминация по национальному признаку русских в Эстонии, русских и латгальцев в Латвии, поляков в Литве усугублялись разнузданной коррупцией верхов, о которой становилось широко известно в маленьких странах. В своем объяснении бурных событий в эстонской столице К.Н. Никитин писал о том, что "ненавистный режим... в течение 20 лет настолько озлобил население города и деревни, что оно готово было при малейшей возможности к тому, чтобы расправиться со своими поработителями".

В то время Советское правительство исходило из того, что прибалтийские республики сохранят независимый статус. Поэтому советские дипломаты в своих депешах из Таллина в Москву от 26 июня 1940 года развивали планы внешнеполитического сотрудничества СССР с новым правительством Эстонии. Однако в конце июня Советскому правительству стало известно, что Гитлер может начать нападение на СССР в конце лета.

Тем временем ликвидация репрессивного аппарата фашистских режимов (организации кайцелитов, шаулисов, айзсаргов были распущены в первые же дни июля), отстранение от власти столичных и местных администраторов из сторонников Пятса, Сметоны, Ульманиса (в Литве были отстранены от работы 11 из 12 мэров городов, 19 из 23 мэров поселков городского типа, 175 из 261 членов уездной администрации) создали политический вакуум в трех странах. Активная поддержка значительной частью населения трех республик вступления Красной Армии на их территорию и создания просоветских правительств поставила в повестку дня вопрос об установлении Советской власти в Прибалтике. В трех республиках состоялись демонстрации и митинги с призывами установить Советскую власть и вступить в СССР.

На состоявшихся 14-15 июля 1940 года выборах в верховные органы власти была одержана победа Союзом трудового народа. (В Эстонии кандидаты Союза получили 92,8% голосов, в Латвии - более 97%, в Литве - свыше 99%). Впоследствии не было приведено никаких свидетельств того, что Красная Армия вмешивалась в проведение выборов. Нет сомнения в том, что верховные органы Эстонии, Латвии и Литвы были избраны в июле 1940 года в ходе всенародного голосования. В этом их существенное отличие от тех органов власти, которые в условиях немецкой оккупации провозгласили отделение Литвы, Латвии и Эстонии от России в 1918 году.

22 июля Государственная дума Эстонии, Народный сейм Латвии и Народный сейм Литвы провозгласили установление Советской власти в своих республиках, обратились с просьбой к СССР о принятии своих стран в ряды Союза, а 3, 5 и 6 августа 1940 года Верховный Совет СССР принял решения о вступлении трех новых советских социалистических республик в состав СССР.

Одновременно в трех прибалтийских республиках была проведена национализация банков и крупной промышленности. Земля была объявлена всенародной собственностью. Была осуществлена земельная реформа, по которой предельные размеры землевладений ограничивались 30 га. Уже до конца 1940 года в республиках были введены: бесплатное медицинское обслуживание, 8-часовой рабочий день, оплачиваемые отпуска.

Одним из следствий осуществлявшихся преобразований стало резкое сокращение бедноты. В Литве землю получили свыше 30 тысяч батраков, безземельных крестьян, мелких арендаторов и сельских ремесленников. Прибавку к земельным наделам - свыше 40 тысяч крестьянских хозяйств. В Латвии получили новую землю 51762 безземельных и 23321 малоземельный крестьянин. То же происходило и в Эстонии.

Для нужд развивающейся промышленности из других союзных республик в Прибалтику завозилось огромное количество топлива и промышленного сырья. Прибывали и высококвалифицированные специалисты. Уже в 1940 году промышленное производство в Латвии выросло на 21% по сравнению с 1939 годом. За первые 4 месяца 1941 года промышленное производство Эстонии выросло на 65% по сравнению с 4 месяцами 1940 года.

Безработица быстро сокращалась. Так, если в июле 1940 года в Литве было 70 тысяч безработных, то к маю 1941 года их осталось менее 15 тысяч. В Риге в январе 1940 года было 7082 безработных, в январе 1941 года осталось 900; все они получали высокие пособия. В Эстонии весной 1941 года биржи труда были закрыты, так как безработных не осталось. Заработная плата на предприятиях Латвии была поднята до уровня ставок на аналогичных заводах и фабриках Ленинграда. Составлялись планы развития народного хозяйства трех республик, предусматривавшие их превращение за 4-5 лет из аграрных в индустриальные.

Одновременно в трех республиках расширялась система народного образования. К лету 1940 года в Литве было 186 тысяч неграмотных, 228 тысяч малограмотных в возрасте от 14 до 50 лет. Для ликвидации неграмотности были созданы 8 народных университетов, много школ и курсов, охвативших 120 тысяч неграмотных и малограмотных.

Совершенно очевидно, что для подавляющего большинства населения Прибалтики советизация принесла немалые социальные блага, открыла сотням тысяч людей дорогу к новой справедливой жизни, образованию, культуре.

Однако одновременно в трех республиках создавалось антисоветское подполье, в которое вступали бывшие айзсарги, кайцелиты, шаулисы, члены фашистских партий, лица, пострадавшие от национализации и аграрной реформы. В ноябре 1940 года в Германии был создан Фронт литовских активистов, или ФЛА, развернувший подрывную деятельность против Советской власти. Такие же подпольные организации создавались в Латвии и Эстонии.

Против сокрытия правды о немецко-фашистской оккупации

С первых же дней после начала Великой Отечественной войны отряды ФЛА помогали немецко-фашистским оккупантам захватывать города и села Литвы. Возрожденные в подполье в Латвии отряды айзсаргов преследовали отходивших с боями красноармейцев и советских граждан. При помощи созданных оккупантами отрядов полиции из местного населения проводились облавы на коммунистов, активистов Советской власти, советских военнослужащих. Убивали "новоселов", получивших земли по аграрной реформе. Повсеместно происходили еврейские погромы. Только до конца 1941 года в результате облав в Эстонии было схвачено свыше 31 тысячи советских активистов, партизан, военнослужащих Красной Армии. В Литве карательные батальоны из местного населения убили около 40 тысяч человек, главным образом поляков.

В то же время эти формирования использовались для карательных экспедиций за пределами Прибалтики. Латышские эсэсовцы сжигали деревни в Белоруссии и Ленинградской области. В Белоруссии литовские карательные отряды уничтожили около 50 тысяч советских людей. Эстонские карательные отряды не только проводили массовые облавы на сторонников Советской власти в Эстонии, но и зверствовали на псковской земле.

Вскоре три республики покрылись сетью тюрем, концентрационных лагерей, а многие лесные овраги превратились в места массовых расстрелов. За время оккупации на территории Эстонии было убито более 61 тысячи мирных жителей (многие из них были вывезены из других областей СССР и других стран Европы) и 64 тысячи советских военнопленных. В Латвии было уничтожено более 600 тысяч мирных жителей и советских военнопленных, в том числе более 100 тысяч граждан Латвии. В Литве было уничтожено около 700 тысяч человек, в том числе 229 тысяч советских военнопленных, около 370 тысяч жителей Литвы и около 100 тысяч людей, вывезенных из других республик СССР и других оккупированных государств Европы. Республики, общее население которых составляло 5,7 миллиона человек, стали местом уничтожения 1425 тысяч человек.

Республики были превращены в "генеральные округа рейхскомиссариата Остланд". Официальным языком делопроизводства во всех учреждениях стал немецкий. В служебной переписке было разрешено употреблять только немецкие названия местных городов и поселков. От служащих требовали, чтобы они говорили только по-немецки.

Гитлеровцы ввели всеобщую трудовую повинность. С 1943 года в Эстонии был введен принудительный труд для всех с 12-летнего возраста. Рабочий день длился 10-12 часов. За нарушения трудовой дисциплины были введены телесные наказания. Как и везде в оккупированной Европе, гитлеровцы посадили большую часть населения Прибалтики на голодный паёк. Продукты, выдаваемые по карточкам, лишь на одну треть удовлетворяли потребность людей в пище. Эстонскому рабочему полагалось ежедневно 243 грамма хлеба, 19 граммов жиров, 5 граммов сахара, 100 граммов солёной рыбы. В Латвии мясо, сахар, жиры заменялись эрзацами. Крестьянам запрещалось продавать продукты на рынках.

Хозяйство Прибалтики было подвергнуто чудовищному разграблению. Уже в 1941 году гитлеровцы забрали у эстонского крестьянства около 2/3 валового сбора ржи. В Германию вывозились сельскохозяйственная продукция, промышленное оборудование. Из 1107 промышленных предприятий Латвии, работавших в 1941 году, после освобождения в 1944 году смогло работать лишь 100. Посевная площадь Латвии сократилась на треть, урожайность полей снизилась наполовину. Из поголовья крупного рогатого скота осталась половина, овец и свиней - около одной трети. В 1944 году оккупанты планировали изъять у эстонских крестьян в виде обязательных поставок 366 тысяч свиней, хотя всё поголовье составляло к этому времени 250 тысяч. За невыполнение поставок крестьян подвергали наказаниям. За годы оккупации разного рода наказаниям подверглось до 100 тысяч эстонских крестьян.

С 1941 года десятки тысяч людей были вывезены из Прибалтики в Германию на принудительные работы. Потом десятки тысяч людей были вывезены в 1944 году в ходе принудительной эвакуации. Только из Риги было вывезено 76 тысяч жителей.

Дальнейшие планы гитлеровцев предусматривали полное онемечивание Прибалтики. Ее должны были заселить немцы. Могли остаться на родине лишь те жители Прибалтики, которые отвечали стандартам об арийском типе. После завершения войны гитлеровцы собирались депортировать из Прибалтики "неполноценное в расовом отношении" население: почти половину эстонцев, всех латгальцев, более половины латышей, 85% литовцев. Эстонцев, например, собирались расселить на побережье Белого моря - от устья Онеги до устья Северной Двины.

Стремясь попасть в число "полноценных в расовом отношении" и заслужить благодарность оккупантов, коллаборационисты в течение трех лет оккупации не прекращали пропагандистскую кампанию, главным мотивом которой было выражение благодарности гитлеровской Германии за "освобождение" от Советской власти.

Эти лица, запятнавшие себя преступлениями по отношению не только к советским народам, но и к народам Западной Европы, оказались свободными от судебных преследований после окончания мировой войны. Сказались теплое отношение американского правительства к "прибалтийскому" лобби в США и влияние выходцев из этих стран на исход выборов в Америке, о чем говорил Рузвельт Сталину в ходе Тегеранской конференции. В то время как охотники за нацистскими преступниками вылавливали по всему свету рядовых надзирателей в фашистских лагерях, руководители фашистской администрации оккупированной Прибалтики не только преспокойно осели в Швеции, Австралии, Канаде, Великобритании, США, но и входили в составы делегаций Эстонии, Латвии и Литвы на послевоенных международных конгрессах, изображая из себя "борцов за свободу" Прибалтики и ее "патриотов".

Подлинными же патриотами Эстонии, Латвии и Литвы были те, кто шел в партизанские отряды и сражался в специально сформированных дивизиях прибалтийских народов в рядах Красной Армии. Десятки тысяч эстонцев, латышей, литовцев, сражавшихся в партизанских отрядах или в Красной Армии, были награждены орденами и медалями, десятки из них стали Героями Советского Союза. Они приняли самое активное участие в освобождении трех советских республик, а затем участвовали в восстановлении хозяйства своих республик, разграбленного оккупантами и их приспешниками.

Против клеветы на советскую послевоенную жизнь.

Как известно, первое, что делалось на освобожденной прибалтийской земле в 1944 году,- принятие срочных мер по восстановлению разоренного хозяйства трех республик. В Прибалтику завозились в огромном количестве продовольствие, топливо, строительные материалы, различное сырье, автомашины, тракторы, минеральные удобрения, товары народного потребления. Возвращались земли, которые крестьяне получили по аграрной реформе и были отняты у них немцами. Быстрыми темпами возрождались школы. В Литве вновь развернулась работа по ликвидации неграмотности и малограмотности.

Рабочие Литвы, не имевшие высокой квалификации, направлялись в Москву, Ленинград и другие промышленные центры, где осваивали сложные специальности. На ряде участков народного хозяйства Литвы работало значительное число прибывших по направлениям высококвалифицированных инженеров, техников и рабочих, которые сыграли важную роль в развитии местной индустрии. После неурожая 1946 года в Прибалтику было направлено зерно для весеннего сева, посланы тысячи тракторов, сельскохозяйственных машин, минеральные удобрения.

В результате принятых мер темпы развития прибалтийских республик опережали общесоюзные. Например, за годы первой послевоенной пятилетки валовое производство в Латвии выросло в 7,5 раза, число рабочих - в 4 раза.

В то же время в республиках не прекращалась классовая борьба, перераставшая в вооруженную. В Прибалтике осталось немало людей, сотрудничавших с оккупантами. Много бывших эсэсовцев и фашистских полицейских пряталось в лесах. Они постоянно совершали убийства людей и другие теракты. В результате организованного ими террора в ряде районов Литвы были сорваны выборы в Верховный Совет СССР 10 февраля 1946 года. Активность бандформирований усилилась в ходе коллективизации, развернувшейся в Прибалтике с 1949 года. Подрывная антисоветская деятельность получала поддержку из стран Запада. Бандиты, прятавшиеся в лесах, уверяли, что скоро начнется третья мировая война, в ходе которой СССР будет разгромлен, а они станут хозяевами прибалтийских стран. Об обстановке в Прибалтике тех лет ярко рассказывалось в популярном в свое время фильме "Никто не хотел умирать".

В каждой из республик были созданы истребительные отряды, помогавшие органам безопасности. В конечном счете антисоветское подполье было ликвидировано. Тем временем три республики продолжали быстрыми темпами развивать свою экономику. К 1958 году промышленное производство Латвии превысило уровень 1940 года в 8 раз, а продукция машиностроения - в 42 раза. Средний ежегодный прирост промышленного производства Литвы в 1951-1954 годах составил 21% (в СССР - 13%), в 1956-1958 годах - 16% (в СССР - 10%).

Опережающими темпами росли и доходы жителей Прибалтики. В 1989 году Эстония и Литва занимали первые два места среди союзных республик по заработной плате рабочих и служащих. Латвия - третье место. По оплате труда колхозников Эстония в 1989 году занимала первое место в СССР, Латвия - второе, Литва - третье.

Хотя эмигрантская пропаганда нагло твердила о "русификации" Прибалтики, этому противоречили многочисленные факты о росте публикаций на трех местных языках. В то время как в СССР с 1940 по 1982 год число книг и брошюр, изданных на русском языке, возросло в 1,8 раза, а их тираж - в 4,7 раза, издание книг и брошюр на латышском возросло, соответственно, в 3,9 и 5,2 раза, на литовском - в 5 и 5, на эстонском - в 6 и 5,5. Быстрыми темпами развивались образовательные и научные учреждения Прибалтики. Расцвет национальной культуры были вынуждены признать даже эмигранты Р. Мисиунас и Р. Таагапера, писавшие в своей книге "Балтийские государства. Годы зависимости": "Большое число молодых прибалтов в 1980 году не видели в дедушках с высшим образованием ничего необычного. Сорок лет назад это было крайне необычно".

Несмотря на все эти и другие очевидные свидетельства расцвета советской Прибалтики после ее освобождения, у нынешних клеветников из прибалтийских СМИ хватает наглости, чтобы ставить на одну доску немецкую оккупацию и советский период истории трех стран и даже устраивать траур в дни освобождения прибалтийских городов Красной Армией. Явно стремясь скрыть ухудшение материального и социального положения большинства населения Прибалтики, нынешние правители этих стран действуют по примеру пропаганды 1941-1944 годов местных фашистов, внушавших населению "благодарность" за "освобождение" от Советской власти. Словно претворяя в жизнь нацистскую расистскую теорию и практику, власти осуществляют дискриминацию русских и других национальных меньшинств. Следуя фашистской практике, правительства прибалтийских стран запрещают деятельность коммунистических партий и выступают на международных форумах с инициативами о запрете коммунистической идеологии во всем мире. Явная ностальгия по фашизму проявляется в шествиях бывших эсэсовцев и возведении памятников в их честь.

Клевета на советский строй используется для создания химерических проектов, по которым Россия должна заплатить за пребывание Прибалтики в составе СССР. За построенные предприятия, возрожденное сельское хозяйство, ликвидацию неграмотности, обучение рабочих новым профессиям, процветание трех республик Россия должна выплатить многомиллиардные суммы "пострадавшей" и "оккупированной" Прибалтике. В реализации этих проектов при поддержке Евросоюза и НАТО прибалтийские власти видят выход из тех трудностей, в которых погрязли их страны.

И всё же опыт ХХ века показывает, что судьба прибалтийских стран и народов подвержена быстрым переменам. В ХХ веке фашистские режимы дважды были сметены. Нет сомнений в том, что и нынешние не вечны.

Юрий ЕМЕЛЬЯНОВ.

"Правда" №95 1-4 сентября 2006 года


Copyright © 2006-2022, Приморское краевое отделение КПРФ. Материалы сайта предназначены для лиц старше 18 лет (18+)

Мнения отдельных авторов могут не совпадать с позицией редакции. При перепечатке опубликованных материалов прямая ссылка на наш сайт обязательна.

По техническим вопросам: webmaster@pkokprf.ru Разработка worldcar.design