Труд под прессом рынка

Американский философ Фридрих Хайек лет двадцать назад обратил внимание на то, что человек неодинаково реагирует не только на разные факты, но и на разные обозначения одних и тех же фактов. Скажем, слово "капитализм" вызывает обычно негативные эмоции, оно связано с экономическим и социальным угнетением, борьбой полярных классов за свои противоположные интересы. То ли дело слово "рынок". Редко кто не бывал на рынке, не возвращался с него, удовлетворенный покупками. Поэтому рынок не отождествляется в обыденном сознании с мерзостями эксплуатации человека человеком.

НА ЭТОЙ СОЛОМЕ ИДЕОЛОГИЧЕСКИХ ЛУКАВСТВ в годы горбачёвской перестройки провели не один миллион воробьев, посещавших до этого не один год занятия в системе политпроса. Даже на XXVIII съезде КПСС две трети делегатов проголосовали летом 1990 года за переход страны на рыночные рельсы. Правда, там возник острый спор: станет ли рыночным товаром рабочая сила? Примечательно, что делегаты-рабочие считали недопустимым выставлять человека труда на торги. Они ратовали за рынок товаров, соглашались на рынок капиталов, но решительно протестовали против рынка труда.

15 лет назад рынок труда в России стал явью. Он превратился в неотъемлемый сегмент тотальной системы поклонения неограниченной купле-продаже и всесокрушающей наживе. Но и сегодня охотно восхваляют блага ломящихся (из-за народного безденежья) от товаров магазинных полок ("Да здравствует рынок товаров!"), трезвонят про якобы стимулирующую производство конкуренцию и отчаянную погоню за инвестициями ("До чего же всесильна регулирующая рука рынка капиталов!"), но о рынке труда предпочитают громко вслух не говорить.

Дело в том, что рынок труда не просто предполагает, а требует... безработицы. Ведь этот рынок появляется тогда, когда работник волен выбирать для себя работодателя, а тот, потрясая мошной, имеет возможность в очереди жаждущих устойчивого источника существования подыскать наиболее нужные ему рабочие руки и головы. Это и есть рынок труда.

ВСЕ ПРЕЛЕСТИ БЕЗРАБОТИЦЫ нынешний российский пролетарий отведал сполна. Для сохранения своего рабочего места он даже добровольно засунул кляп в собственный рот. А рынок труда нарочито выпячивал ему свое нутро. В 1998 году практически каждый седьмой трудоспособный гражданин РФ был зачислен в армию безработных. И годом раньше, и годом позже положение было немногим лучше.

Дубина безработицы и сегодня больно дубасит наёмных работников. В прошлом году Федеральной службой государственной статистики (ФСГС) РФ было проведено выборочное исследование. Выяснилось, что в ситуации, когда отечественная экономика вроде бы поднимается на корточки со дна ямы, в которую её спихнула капиталистическая реставрация, безработных остается примерно 5 миллионов человек. Только 8,4% из них находят потом приложение своей рабочей силе в течение месяца после увольнения. Около 20% вынуждены искать работу от полугода до года, а свыше 40% безработных не имеют постоянного источника существования свыше года.

А вот официальный комментарий этой ситуации, который дала ФСГС России: "Безработица в значительной степени является застойной, особенно в сельской местности. Из 1,6 миллиона безработных сельских жителей 0,8 млн. человек, или 45,7%, находились в ситуации застойной безработицы". Иначе говоря, каждый второй "лишний человек" российской деревни в обозримой перспективе не сумеет найти приложения своим рукам и голове. Даже в качестве батраков. А ведь надо иметь в виду, что в селе крестьян, имеющих свои сотки, безработными не считают, таковыми признают только деревенских пролетариев, не владеющих землей и другими средствами производства.

НОВАЯ БУРЖУАЗИЯ, навязывая нужный ей порядок на рынке труда, всё чаще прибегает к самым иезуитским приёмам. В частности, работодатели вынуждают наёмных работников трудиться в режиме сокращенного рабочего времени. Капитал давно создал для себя резервную армию труда, сконцентрировав ее прежде всего на биржах труда. Теперь он, в частности в России, приступил к "приватизации" отдельных отрядов этой армии. О ее масштабах ФСГС дает следующую информацию: "Общие масштабы вынужденной неполной занятости в связи с административными отпусками и работой в режиме неполной рабочей недели (дня) в организациях в первом полугодии 2005 года оцениваются в 123 млн. человеко-часов, что равнозначно невыходу на работу 130 тысяч работников". В течение полугодия! А ведь в этом выборочном исследовании аналитики из госстатистики обходили стороной субъекты малого предпринимательства.

Крайне широко неполная занятость практикуется в обрабатывающих отраслях промышленности. Здесь сосредоточено более половины всех трудящихся, занятых неполное рабочее время по инициативе администрации. На втором призовом месте оказались транспорт и связь.

Еще очевиднее нерациональное использование рабочей силы российским капиталом осуществляется с помощью предоставления отпусков по инициативе администрации. Только за первую половину прошлого года в таких отпусках побывало около 2% населения, занятого в экономике. Потери от такого хищнического отношения к главной производительной силе общества колоссальны. Особенно болезненно они дают о себе знать в обрабатывающих производствах. Здесь почти 0,5 млн. рабочих испытали на себе необходимость дополнительно отдыхать по приказу "новых хозяев".

Обратимся снова к комментарию Федеральной службы госстатистики РФ этого антисоциального процесса: "Наибольшие размеры неполной занятости среди видов обрабатывающих производств отмечаются в производствах машин и оборудования; транспортных средств и оборудования; резиновых и пластмассовых изделий; электрооборудования, электронного и оптического оборудования; кожи, изделий из кожи, обуви; в текстильном производстве... 23% работников, имевших вынужденные отпуска, не получали за период отпуска никакой денежной компенсации..."

РЫНОК ТРУДА, КУДА НАСИЛЬНО ВПИХНУЛИ ТРУДЯЩИХСЯ нашей страны, разрушает не только главную производительную силу общества, но и ведет к духовно-нравственной деградации рабочего класса. Не случайно ФСГС РФ прямо увязывает безработицу и частичную занятость трудящихся с вовлечением их в теневую экономику. "По результатам расчетов, выполненных на основе информационной базы обследования населения по проблемам занятости,- утверждает ФСГС РФ,- в мае 2006 года в неформальном секторе экономики в России было занято 13,6 млн. человек. Из них для 2,5 млн. человек (18,1%) работа в неформальном секторе экономики являлась дополнительным источником дохода к работе вне этого сектора. Около 60% занятых, имеющих в неформальном секторе основную (или единственную) работу, трудились на предприятиях неформального сектора с численностью работников менее 5 человек".

Анализируя сферу занятости в теневом секторе экономики, специалисты ФСГС РФ отмечают, что третья часть приходится на оптовую и розничную торговлю, ремонт бытовых изделий и предметов личного пользования. Более миллиона рабочих сосредоточены в строительстве. Если же брать сельское население, то несколько миллионов рабочих рук засасывает в себя неформальный сектор АПК и лесного хозяйства. А теперь вспомните отрасли, в которых рабочие заняты неполный рабочий день и рабочую неделю, в которых их чаще всего выталкивают в принудительные, часто неоплачиваемые отпуска. Обнаруживается, что из отраслей, где требуется высокая квалификация рабочей силы, рынок труда выталкивает рабочих в отрасли, где значительно меньше требуются высокая квалификация и профессиональное мастерство.

Мы не касаемся здесь еще одной серьезной темы: всасывание рабочих в теневой сектор экономики способствует криминализации части этого отряда рабочего класса. В 2005 году более 60% лиц, совершивших преступления, составляли те, кто не имел постоянного источника дохода, в том числе безработные.

КАПИТАЛИЗМ ПРИНЁС НЕМАЛЫЕ БЕДЫ и тем рабочим, которых пока миновала горечь полной или частичной безработицы. Из года в год растет смертность из-за несчастных случаев на производстве. Не снижается резко подскочивший после 1990 года уровень профессиональных заболеваний. В итоге более полумиллиона человек ежегодно впервые признаются инвалидами в трудоспособном возрасте.

Сегодняшний рабочий в России постоянно находится под дамокловым мечом не только угрозы безработицы, но и столь же серьезной угрозы утраты трудоспособности. Есть все основания обвинять в этом навязанные стране капиталистические порядки. Если в 1990 году работали в условиях, не отвечающих санитарно-гигиеническим требованиям, 17,8% промышленных рабочих, то в 1999 году этот показатель поднялся до 21,3%, а спустя шесть лет подскочил до 24,4%. Иначе говоря, каждый четвертый рабочий промышленности трудится сейчас во вредных условиях. За 15 лет доля рабочих мест, где не соблюдаются санитарно-гигиенические требования, выросла почти в 1,4 раза. В строительстве этот горький скачок равен 1,64 раза, на транспорте - 2,3 раза.

Несмотря на научно-технический прогресс, в капиталистической России растет численность рабочих, занятых тяжелым физическим трудом. Если в период 1991-1999 годов она увеличилась в промышленности на 10%, то за последние шесть лет - почти удвоилась. В строительстве доля рабочих, занятых тяжелым физическим трудом, за годы капиталистической реставрации выросла в 1,9 раза, на транспорте - в пять с лишним раз. В результате сегодня почти половина рабочих угольной промышленности и черной металлургии трудится в условиях, не отвечающих санитарно-гигиеническим требованиям. В газовой индустрии на таких рабочих местах заняты почти 40% пролетариев, в целлюлозно-бумажной промышленности и цветной металлургии - более трети рабочих...

Принципиальное значение имеет точно установленный статистикой факт, что приватизация предприятий привела к ухудшению и техники безопасности, и условий труда. Даже сегодня, когда Российское государство ведет себя как заурядный капиталист, доля рабочих на государственных предприятиях, которые трудятся в условиях, не отвечающих санитарно-гигиеническим требованиям, в 1,3 раза меньше, чем на негосударственных. Такова ситуация в промышленности. В строительстве и на транспорте этот разрыв составляет 1,2 раза, а в связи он троекратный. Что касается доли рабочих, занятых тяжелым физическим трудом, то она на частнокапиталистических предприятиях сейчас почти вдвое выше, чем на государственных. Причем подобные соотношения устойчиво держатся начиная с середины 90-х годов.

ЗАХВАТИВ ЭКОНОМИЧЕСКУЮ И ПОЛИТИЧЕСКУЮ ВЛАСТЬ, капитал установил свою диктатуру не только над трудом. Он проявляет ее и по отношению к государству капиталистической реставрации. Выполняя социальный заказ нуворишей, государство для работающих в экстремальных условиях систематически сокращает льготы, которые были установлены Советской властью. При ухудшении условий труда и санитарно-гигиенических условий в последние годы произошло сокращение численности трудящихся, имеющих право на дополнительные отпуска из-за работы во вредной и опасной производственной среде. В 1990 году таким правом в промышленности пользовались 37,4% рабочих, а сейчас - в 1,2 раза меньше, в строительстве их доля ужалась более чем в полтора раза, на транспорте - примерно в 1,3 раза.

При Советской власти вредные и опасные условия труда государство стремилось рабочим частично компенсировать предоставлением бесплатного лечебно-профилактического питания. Буржуазное право и частнокапиталистическая практика серьезно ужали и эту льготу. Доля пользующихся ею в промышленности сократилась в 1,33 раза, в строительстве - на 60%, на транспорте - почти в полтора раза.

ВЫПОЛНЯЯ ЗАКАЗ БУРЖУАЗИИ, ГОСУДАРСТВО пошло на еще один позорный шаг. Со всеми этими проблемами оно оставило рабочего один на один с работодателем. Профсоюзы отстранены от участия как в сохранении рабочего места наёмного работника, так и в обеспечении достойных условий его труда.

Капитал и его государство поставили рабочий класс в такое положение, что он должен теперь самостоятельно искать и средства экономической борьбы за свои интересы, и выразителей своих политических интересов. Общественные процессы последних 15 лет убеждают, что в нынешней России нет другой силы, к которой могли бы адресоваться рабочие, кроме коммунистов. Но и Компартия в силу объективных условий не сможет найти более надежной социальной базы, чем пролетариат.

Потому в сохраняющих свое программное значение "Очередных задачах КПРФ" партия приняла на себя серьезное обязательство: "Будучи массовой партией трудящихся, она стремится быть в авангарде их борьбы за свои права. Для этого партия будет использовать все законные возможности, сочетая внепарламентские и парламентские формы работы". Думается, помня о приближающихся парламентских и президентских выборах, КПРФ могла бы сама инициировать проверку принятых на себя обязательств, чтобы придать новый импульс рабочему движению.

Виктор ТРУШКОВ.

Правда №98 8-11 сентября 2006 года