Зри в корень

В последние 6 лет мировая статистика действительно отмечает в России экономический рост. Причем темпы этого роста (в среднем за 2000-2005 гг.) заметно выше, чем в странах Западной Европы и США. Хотя заметно ниже, чем в ориентированных на социализм Китае и Вьетнаме. Однако надо иметь в виду, что понятие экономического роста неоднозначно. Он может быть либо прогрессирующим (фаза подъема), либо восстановительным (фаза оживления), может быть устойчивым либо неустойчивым. Его можно признавать общественно-эффективным либо неэффективным.

Рост восстановительный, неустойчивый и неэффективный

Прогрессирующим наш экономический рост был в 1951-1989 гг. Затем последовал спад 1990-1998 гг., а ныне пока что речь идет о фазе оживления и восстановления показателей, которыми в далеком прошлом Советская Россия уже располагала.

Прибавим к этому, что если в 1990 г. среднемесячная зарплата превышала прожиточный минимум в промышленности в 5,1 раза, в сельском хозяйстве - в 4,6 раза, то в 2005 г. соответственно лишь в 3,1 и 1,5 раза. Естественно, что в таких условиях и средняя продолжительность жизни сократилась на 3,5 года.

Расчеты показывают, что если сохранятся средние темпы экономического роста 2000-2006 гг., то показателей 1990 г. РФ достигнет в промышленности примерно через 6 лет, в сельском хозяйстве - к 2016 г., в повышении доходов 80% небогатых россиян - к 2013 году. Как в связи с этим не напомнить, что в странах Запада уже сегодня объём производства 1990 года превышен в 1,3 раза, в сельском хозяйстве - на 16%, а в Китае - соответственно в 4,8 и 1,6 раза. В этих странах за последние 15 лет существенно выросли и доходы трудящегося люда, а потому сегодня продолжительность жизни у нас на 6,5 лет меньше даже в сравнении с Китаем и на 3 года короче, чем у американских негров.

За последние 100 лет наша экономика уже переживала периоды восстановительного роста: после Первой мировой, Гражданской, Великой Отечественной войн. Но что характерно - большевикам в 20-е годы удалось пройти период восстановительного роста за 5 лет. Команда И.В. Сталина после окончания Второй мировой войны завершила в основном восстановление промышленности за 3 года, сельского хозяйства - за 7 лет. А поскольку эти сроки не идут ни в какое сравнение с теми, которые нас ожидают в ходе нынешнего восстановительного роста, то само собой напрашивается вопрос: не пора ли осмыслить и рационально использовать опыт тех наших отцов и дедов, которые в прошлом веке с задачами восстановительного роста справлялись много быстрее, чем нынешнее поколение организаторов нашей жизни?

В отличие от советских времен, экономический рост современной России объективно обладает меньшим потенциалом устойчивости. Во-первых, потому, что развал сначала СЭВ, а затем и СССР радикально сузил рынки сбыта и источники сырья для нынешней России. Во-вторых, потому, что наша экономика потеряла сбалансированно-многоотраслевой характер и всё более зависит от состояния внешнеэкономических отношений (в 1990 г. доля экспорта в товарной части ВВП составляла 12,6%, в 2005 г.- уже 36,8%). В-третьих, врастая в систему капиталистических отношений, Россия всё больше зависит от циклической динамики капиталистического производства. В частности, это позволяет довольно уверенно говорить о том, что в 2009-2011 гг. Россия, как и ее западные соседи, может пережить очередной циклический экономический спад. Чтобы минимизировать его последствия, нужно всемерно ориентировать экономический рост прежде всего на внутренний рынок, а значит, на ускоренный рост доходов основной массы населения, и на такие бескризисно развивающиеся страны, как Китай.

Но самое главное, при оценке экономического роста важно иметь в виду, что далеко не всегда фиксируемое статистикой увеличение производства является общественно целесообразным. Эффективный экономический рост - это не просто увеличение ВВП, а такой рост, при котором не сокращается масса ранее накопленных природных, материальных и людских ресурсов. Если же ВВП увеличивается за счет невоспроизводимого потребления нефтяных, газовых, рудных богатств, за счет уничтожения еще недавно нормально функционировавших предприятий, а тем более за счет хищнического использования труда и безобразно заниженной его оплаты, за счет вымирания населения, то такой рост общественно-эффективным признать невозможно.

В прошлом веке неэффективный тип экономического роста отмечался нашей статистикой только в 1933-1934 гг., когда при общем увеличении объёмов производства неадекватный курс аграрной политики стал причиной массового голода и превышения смертности над рождаемостью. Нынешний экономический рост отличается от ситуации 1933-1934 гг. тем, что он сопровождается убылью населения в течение не двух, а уже семи лет и может продлиться, как минимум, до 2020 года, если радикально не изменится общий курс социально-экономической политики.

Чем примечательна нынешняя инфляция

Известно, что инфляция, или обесценение денег, появляется в трех случаях. Во-первых, когда масса денег, выпускаемых в оборот, превышает рыночные ресурсы товаров (благодаря печатному станку, либо либерализации внутреннего оборота иностранных валют). Во-вторых, если сумма денег не меняется, но происходит сокращение товарных ресурсов за счет свёртывания отечественного производства и импорта либо в связи с увеличением экспорта (согласно принципу: "недоедим, но вывезем"). В-третьих, из-за ускорения оборачиваемости каждой денежной единицы.

Инфляция может развиваться неуправляемо в периоды войн и стихийных бедствий, когда сокращение объёмов производства не удаётся возместить ранее накопленными резервами и запасами. Однако в большинстве случаев инфляция вполне поддаётся регулированию при условии, что государство этого желает. Больше того, многие западные ученые искренне убеждены, что при определенных условиях государство должно расчётливо использовать инфляцию: в целях увеличения государственных расходов на оборону, при стимулировании вывода экономики из кризиса, для решения ряда социальных проблем. Но инфляция, как и дожди, влияет на экономику неоднозначно. Она - беда для покупателей, но великое благо для тех продавцов, которым многие богатства (земля, ее недра, заводы, квалифицированные кадры и т.п.) достаются по низким ценам. Поэтому чем большее влияние на политику государства оказывают собственники предприятий, приватизированных за бесценок, экспортеры не оплачиваемых должной мерой изымаемых ими природных богатств, тем меньше шансов, что государство будет мешать развитию процессов инфляции. Наоборот, чем сильнее политические позиции покупателей средств производства и потребительских товаров, тем больше вероятность государственно-организованного сдерживания инфляции.

И еще один важный момент. Средний уровень инфляции по стране - это примерно то же, что средняя температура в больнице: если монополистам удаётся вздуть цены на горючее и удобрения для селян и одновременно понизить цены на закупаемые у них овощи, молоко и мясо, то даже при нулевом среднем индексе инфляции реально денежные доходы селян обесценятся, а для монополистов они возрастут.

В 1990 году на свою среднемесячную зарплату рабочий в промышленности мог приобрести 1400 кг хлеба, либо 390 кг рыбы, либо 17 л водки. Средняя пенсия позволяла купить 370 л молока либо 180 флаконов валокордина (по 50 мл). Какими сегодня должны быть средняя заработная плата и пенсия, чтобы восстановить советскую их платёжеспособность, каждый может определить самостоятельно. И он убедится, что инфляция 1990-2006 гг. особенно болезненно ударила по массовому покупателю традиционного ассортимента продуктов питания и лекарств. Но зато заметно возросла платёжеспособность любителей алкоголя.

Эта способность инфляции по-разному влиять на экономическое положение отдельных социальных групп всегда учитывается при формировании курса экономической политики государства. Так, после Кубинской революции правительство Ф. Кастро в течение нескольких лет активно использовало механизм инфляции, чтобы подорвать финансовые позиции прежней элиты, но при этом защищало основную массу населения - введением нормированного снабжения по твёрдым ценам. Иначе распорядилась инфляцией команда Е. Гайдара: в ходе "шоковой терапии" она обесценила сбережения населения. Это сразу подорвало конкурентоспособность трудящихся и вынудило рабочих соглашаться на любой заработок, даже без гарантий на его своевременную выплату. Обесценение денег подавляющей части россиян было, однако, с лихвой компенсировано особо избранным и самым пронырливым - приватизацией высокодоходных предприятий, фальшивыми авизо, извлечением накоплений с помощью многообразных "пирамид" и т.п. В итоге разрыв в текущих доходах 10% наиболее и наименее обеспеченных граждан в 1990-1992 гг. увеличился с 3,4 до 6,2.

Под руководством В. Черномырдина процесс инфляции принял более организованный характер, позволивший укрепить финансовые позиции нашей "элиты" за счет щедрых процентов по государственным облигациям и займам при параллельном снижении реальной зарплаты ежегодно в среднем на 4,2%. Затем последовал энергично выполненный С. Кириенко "дефолт", благодаря которому зарплата в России в 1999 г. составила всего 62 долл. против 164 долл. в 1997 году. Соответственно понизилась себестоимость экспортно пригодной продукции, а значит, возросли доходы "стратегических собственников" экспортных отраслей.

В послеельцинский период инфляция как инструмент регулирования и перераспределения реальных денежных доходов различных социальных групп используется государством более многогранно. Теперь это уже не только дальнейшая либерализация внешнеэкономического оборота, но и введение плоской шкалы налогообложения, позволяющей основательно повысить платёжеспособность наиболее обеспеченных россиян; снижение начислений на оплату труда; амнистия криминально вывезенных капиталов; открытие каналов для приватизации и включения в рыночный оборот объектов производственной и социальной инфраструктуры, а затем и земли, водных, лесных богатств. В перспективе - новая волна инфляции вследствие развития рентных отношений: в сельском, коммунальном хозяйстве, в строительстве, на транспорте.

Всё это позволяет предвидеть тенденцию увеличения издержек производства предприятий малого и среднего бизнеса, роста масштабов банкротства. В итоге усилятся процессы концентрации и централизации производства и доходов в рамках олигархических структур. В то же время нельзя исключать, что управление этими процессами, возможно, будет учитывать необходимость сглаживания наиболее очевидных негативных политических последствий. Введение в действие целевых программ позволит без ущерба растущим аппетитам олигархов несколько сдерживать темпы деградации ряда отраслей экономики и вымирания населения.

Сплав предпринимательской "близорукости" и чиновничьего "косоглазия"

Если инфляция зависит от избытка денег над товарными ресурсами, то откуда бы ей взяться сегодня в России, где, как нам сообщают, и экономика быстро растет, и доходы бюджета на четверть превышают расходы, а следовательно, нет нужды в работе печатного станка для покрытия бюджетного дефицита? По мнению не только услужливо лукавых, но и искренне убежденных невежд, причина нынешней инфляции - чрезмерные расходы на оплату труда, пенсии, пособия, ЖКХ и т.п. И это в условиях, когда на 1 долл. произведённого ВВП зарплата в промышленности сегодня в 1,7 раза, в сельском хозяйстве почти в 3 раза ниже 1990 года.

А о чем говорит элементарный экономический анализ? Присмотримся ближе к нашему ВВП. Даже не касаясь тех досчетов, которыми его корректирует Роскомстат, обратим внимание на следующее. Из общего объёма ВВП на экспорт уходит 241,4 млрд. долл. Только часть этой выручки (98,5 млрд. долл.) используется на импорт. Значит, из созданного в России ВВП на наш рынок не поступает продукции на 142,9 млрд. долл., что составляет около 16% общей суммы расходов населения. Как же в таком случае не быть инфляции в 8-10%?

Вывод очевиден: застрельщики инфляции не те, кто создает ВВП, а те, кто значительную часть его отправляет на экспорт. В первом ряду здесь наши продавцы энергоресурсов. В 2005 г. они вывезли за рубеж две трети нефти и нефтепродуктов. Это позволило им, ограничивая поставки на внутренний рынок, например, дизтоплива, установить отечественным потребителям цены примерно на 200 долл. за тонну выше, чем при реализации за рубеж. Не лучше ситуация с олигархами в производстве удобрений. Оголяя внутренний рынок, они вывозят за рубеж до 90% продукции, где опять-таки продают дешевле, чем нашим производителям.

Экспортеров, как и других частных предпринимателей, можно понять: они изначально нацелены не на общественное благополучие, а на прибыль, которую за рубежом можно получить с хорошим откатом, попутно вздувая цены на внутреннем рынке. В принципе эту выгодную предпринимателям "близорукость" должно подлечивать государство с помощью определённых "правил игры". Например, поставив динамику экспортных пошлин в зависимость от снижения на внутреннем рынке цен на удобрения, энергоресурсы, металл, руду и др. Либо поощряя использование экспортной выручки на импорт ресурсов, необходимых для реанимации ныне не загруженных производственных мощностей и радикального снижения цен на лекарственные препараты, медицинскую, коммунальную технику и др.

Но чтобы заниматься такого рода лечением "близорукости" экспортеров, аппарат управления на всех уровнях сам должен обладать добротным общественно ориентированным зрением. Но до тех пор, пока никто не оспаривает публикуемые журналом "Forbes" списки российских "нуворишей", включающие ряд действующих депутатов, сенаторов, губернаторов, их жен и детей, бывших министров и людей рангом повыше, остается предполагать, что в управленческих креслах с государственным зрением не всё в порядке. Здесь явно распространилось парадоксальное "косоглазие": лица многих чиновников напоказ одухотворены проблемами народного блага, но глаза косят на карманы спонсоров, родственников и свои тоже.

Если бы не этот сплав общественной "близорукости" предпринимателей с "косоглазием" чиновников, разве был бы выведен из оборота 21 млн. га плодородных земель, разве оставались бы неработающими более четверти мощностей созданных в советские годы промышленных предприятий, разве душила бы безработица 5 млн. россиян, разве могла бы Россия в результате постсоветских реформ скатиться с первого места в Европе по абсолютному приросту населения на первое место в мире по его естественной убыли?

Исаак ЗАГАЙТОВ.

Доктор экономических наук, профессор.

Светлана ЯБЛОНОВСКАЯ.

Кандидат экономических наук.

"Правда" №104 22-25 сентября 2006 года